— To есть... — вытаращил глаза Рамон. — Ты хочешь сказать, что он переместился... в другой мир?

— Не в другой мир, — покачала головой Лакшми. — Сомневаюсь, чтобы он был наделен таким могуществом. Он переместился в пространство между мирами, чтобы поскорее попасть к своему повелителю.

Савл отвернулся и выругался. Химена посмотрела на него и прошептала:

— Он не привык так скоро сдаваться.

Рамон нахмурился и коснулся ее руки:

— Он и не сдался. Он что-то ищет.

— Вон там! — вскричал Савл и указал в сторону двух близко стоящих деревьев. Между ними висела, поблескивая на солнце, большая паучья сеть.

Лакшми побледнела:

— Не может быть, чтобы ты вознамерился воззвать к Королю-Пауку!

Савл кивнул:

— При том, какое у него извращенное чувство юмора, ему такое положение дел может понравиться. Пожалуйста, оставьте для меня обед на плите.

С этими словами он шагнул прямо в паутину. Очертания его фигуры расплылись, поколебались, а в следующий миг он исчез.

— Пойдемте за ним! — воскликнула Химена и шагнула к паутине.

— Я не смею! — побледнев еще сильнее, мотнула головой Лакшми. — Король-Паук — это дух, перед которым бессильна даже джинна!

— Но ведь он некогда помог тебе переместиться, — напомнил Рамон, — в наш мир.

— Вовсе нет! Это я сделала сама, последовав за Мэтью!

— Которого туда перенес Король-Паук, — уточнил Рамон. — Он явно был против твоего вторжения в его царство. Ну что ж... Я последую за Савлом, если это у меня получится.

Химена встревоженно вскрикнула, но Рамон уже решительно шагнул к паучьей сети...

...И отлетел назад.

Паутина оттолкнула его с такой силой, что он упал на спину. Сев, Рамон часто заморгал в изумлении.

— Знал я, что паутина — прочный материал, но чтобы настолько...

— Думаю, просто-напросто тебе отказано в допуске, — с нескрываемым облегчением сказала Химена и осторожно шагнула к паутине. Паутина засверкала, запереливалась в лучах солнца. Химене казалось, будто это сияние слепит ее, обволакивает. Она сделала еще один робкий шаг — и исчезла.

Рамон вскрикнул, вскочил на ноги и бросился к паутине, но она его снова оттолкнула. Рамон сжал кулаки и крепко выругался по-американски.

Лакшми нахмурилась, гадая, что означают эти иноземные слова. Видимо, приблизительный смысл ей был понятен. Она подошла к Рамону, коснулась его руки. Рамон резко обернулся к ней. Лицо его было искажено гневной гримасой, но, увидев Лакшми, он тут же взял себя в руки и смягчился:

— Прости, принцесса.

— Прощаю, — кивнула Лакшми. — Похоже, ни тебе, ни мне не суждено последовать за ними, лорд Мэнтрел. Я этого сама не желаю, а тебя не желает пропустить Король-Паук.

— Если я с ним когда-нибудь повидаюсь, — пробурчал Рамон, — все ему скажу, что я о нем думаю!

— Успокойся, — сказала джинна. — Король-Паук всеведущ, хитер и умен. И уж если кто понимает, с кем мы вступили в бой, — так это он. И если он пропустил в свое царство Знахаря и твою супругу-волшебницу, то, стало быть, именно они способны сразиться с этим злобным жрецом. А мы с тобой только мешали бы им.

— Как, интересно, мы могли бы им помешать? — нахмурился Рамон.

— Хотя бы тем, что обременили бы их заботами о нашей безопасности, — объяснила джинна. — Постарайся не тревожиться о них, господин, постарайся поверить в их могущество. Ведь поверил же в него Король-Паук.

Головокружение и ослепленность пошли на убыль. Химена изумленно огляделась по сторонам. Она стояла, со всех сторон окутанная таким плотным туманом, что ничего не видела, кроме этой серой дымки. Лишь кое-где из этой завесы торчали голые черные ветви, словно кости скелетов. Химена зябко поежилась, опустила глаза и обнаружила, что даже земля под ее ногами скрыта туманом.

И все же кое-где поблескивали отпечатки копыт. Исходившее от них свечение немного рассеивало туман и озаряло голую каменистую почву.

На миг страх сковал Химену, но она вызвала в памяти мордашки своих внуков и шагнула вперед — туда, куда уводили следы.

Она шла минут десять, но какое прошла расстояние — этого она не могла бы сказать. Химена остановилась, услышав впереди крик. Пару мгновений она вглядывалась в туман, а потом подхватила длинные пышные юбки и побежала вперед, стараясь держаться поблизости от светящихся следов.

Туман немного рассеялся, и Химена разглядела Савла. Тот стоял неподвижно, сжав кулаки и покраснев, и произносил нараспев стихи. Перед ним верхом на коне сидел мужчина в темно-синих одеждах и тоже что-то заунывно распевал, изображая руками замысловатые фигуры и стараясь перекричать Знахаря.

Химена остановилась и стала наблюдать за этой дуэлью, стараясь мыслить логически. Она ожидала действия заклинаний и искала взглядом подручного колдуна.

Вскоре она увидела его. Тот восседал на коне в паре ярдов позади хозяина — темное пятно на фоне тумана. Наверняка он также был облачен в одеяния излюбленных цветов жрецов Аримана. Второй всадник тоже бормотал стихи, и их строчки сплетались с теми, что произносил колдун.

Наконец Химена отчетливо расслышала последнюю строчку, произнесенную Савлом:

Очертания фигуры колдуна задрожали, стали расплывчатыми. Затем на месте его физиономии возникла покрытая хитиновым панцирем морда с усиками длиной в ярд, руки заменились клешнями, сзади вырос хвост, увенчанный жалом. Спутник колдуна мертвенно побледнел и, пришпорив коня, отъехал подальше, напрочь забыв о чтении заклинания, а колдун, похоже, не заметив свершившейся с ним метаморфозы, продолжал жестикулировать клешнями и распевать последние строчки заклинания писклявым и хриплым голоском.

Туман стал гуще, в нем закишели змеи, поползли, обвили ноги Савла. Переплетаясь друг с другом, змеи все плотнее сжимали голени Савла. Он с криком упал, и тогда другие змеи набросились на его руки.

Химена торопливо затараторила: